мистический опыт Quotes

“Обожение — это та цель, которая освещает собой бытие человека на любом этапе его развития, в любой форме его развёртывания, и, как аристотелевская энтелехия, постоянно осуществляет себя изнутри человека, проявляя себя на этом жизненном пути человеческого существования. Естественно, подобное положение выступает не как данность, которой человек обладает с рождения, а именно как цель, к достижению которой у человека есть все возможности, но претворение их в действительность зависит уже от усилий самого человека; такое положение надо оправдывать и соответственно осуществлять, и в этом смысле ап. Пётр и говорит, что все мы ещё только «должны сделаться причастниками Божеского естества» (2 Пет., 1,4). Мы должны стремиться к этому, так как в этом стремлении человек стремится к самому себе, реализуя себя в своей полноте, сущности и действительности; более того — человек к этому изначально направлен, ибо в нём заложено то, что Экхарт и Сузо определяли как «искорку», след божественного присутствия в человеке — то, благодаря чему человек предстаёт именно как образ и подобие Бога, Абсолютной Личности, то есть как человеческая личность. И неудивительно, что для самих мистиков выйти к Богу означает выйти к самому себе, к своему личностному началу, к тому, что вне Бога, вне единения с Ним остаётся оставленным и забытым. Благодаря личности человек причастен своему бытию; но, являясь основой бытия каждого человека, к ней ещё необходимо обратиться, её необходимо увидеть в себе, воз-родить в себе, что требует усилй для совершенствования возможностей самоуглубления и «внутреннего зрения». Кстати говоря, онтологичекое значение памяти у западных мистиков, следующих в этом направлении за Платоном и Августином, крайне велико и зачастую ставится даже на первое место. Так, например, у Раймона Луллия в «Книге Любящего и Любимого» воля приказывает подняться до своей предельной меры, чтобы он уже обратился к памяти, совершающей последний прорыв к Богу, прорыв, который может осуществить только она, ибо возможностей воли и разума, хотя они и задействуются ей во всей своей полноте, для этого недостаточно.

И путь к обретению внутри себя своего же линостного начала может быть только один — через мистический опыт, ведь стать причастником Божеского естества можно только достигнув непосредственного опыта единения с ним, mistiqie unica. Человек может стать личностью только через союз с Абсолютной Личностью, а сам такой союз, то есть опыт мистического единения, возможен в силу изначальной причастности человека Богу, которая хотя ослабла и поблекла в связи с грехопадением, но продолжает являться как бы скрытым остовом человека, всегда оставляя для него возможность сделать его явным и полным.

— Д. Ю. Дорофеев, «Человек и Бог в мистическом опыте христианского персонализма» (Вестник РХГА, № 4, 2001. С. 17–18)”
― Роман Светлов, Вестник Русского христианского гуманитарного института. №4

“…[С]ердце, как средоточие единства человека, связывает его с божественным единством, в нём Бог как Абсолютная Личность связан с единством каждого человека как конкретно-неповторимой личности, каковой он может стать в единстве Бога и человека, то есть в опыте мистического единения.

— Д. Ю. Дорофеев, «Человек и Бог в мистическом опыте христианского персонализма» (Вестник РХГА, № 4, 2001. С. 40)”
― Роман Светлов, Вестник Русского христианского гуманитарного института. №4